Andrej Pich: aš pabusiu „Pavasaryje“, mankštos nedarysiu, kad paskui lazdelės koncerte neiškristų iš pavargusių rankų, ir po truputį keliausiu į Antrąjį į soundchecką

Rugpjūčio 3 d. po 20 metų pertraukos grupė Noize MC vėl susijungs, šįkart – jau Visagine, su pirmuoju savo būgnininku, visaginiečiu Andrejumi Pichu. O mes pakalbinome Andrejų.

3 августа, спустя 20 лет, группа Noize MC вновь объединится, на этот раз — в Висагинасе, с первым своим барабанщиком, висагинцем Андреем Пих.

Jevgenija Cholodova

– Андрей, играл ли ты в какой-то висагинской группе или этот интерес уже появился в студенческие годы?
- По-моему, всё, чем я занимался в Висагинасе — это играл в группе. У нас был гараж с аппаратурой в tретьем микрорайоне, там мы репетировали и записывались несколько лет. С 98- го до 2001-й очень-очень активно, потом выпускные экзамены и классический для висагинцев разъезд.

– Было время, когда Орбита была очень живой и было много субкультур в Висагинасе. Какой ты вспоминаешь музыкальную жизнь города тогда? Может быть ты тоже играл в Орбите или ходил на тусовки?
- Мне запомнилась биполярность музыкальной жизни города: были ось Орбита-Банга и ось Треугольник-каморы-гаражи. Славные представители первой исполняли каверы на местных мероприятиях, а бесславные представители второй без остановки сочиняли и записывали свои культовые блэк-метал альбомы (смеется). Я безусловно был из числа занимавшихся сочинением и записью своих культовых блэк-метал альбомов. В город особо не вылезал, старался почаще ездить в Вильнюс в кассетный магазин Zarazza, переписывался со столичными группами, которые находил через легендарный сайт www.hardcore.lt. Хотя, конечно, что такое сэйшн в Орбите я прекрасно знаю и даже пару раз играл там концерт с висагинской панк-группой ДемонтажЪ.

- Каким ты вспоминаешь тот период 2000-ых, переезд в Москву? Как ты встретил Ваню (Noize MC) ? Каким ты помнишь его в те годы? И что изменилось сейчас?
- Тот период был для меня бесконечным стрессом, потому что после относительно безоблачной жизни в Висагинасе я вдруг обнаружил себя студентом-филологом, на которого свалились все книги и теории анализа художественного текста в мире… (улыбается). Кроме того, за границей я довольно быстро осознал, что несмотря на тогдашние, мягко говоря, трудности с государственным языком Литва — это дом, а вильнюсская панк-сцена — это желаемая площадка для самореализации. И вот на этом фоне я и познакомился с Ваней и его неизменным басистом Сашей. Парни были настоящей отдушиной для меня! Мы учились в одном университете и жили в одном общежитии, кадровый вакуум которого постепенно сжал нас в бодрейший музыкальный коллектив Protivo Gunz. У Вани всегда была куча материала, про творческие муки наконец-то можно было забыть (улыбается). Мы просто разучивали готовые треки и исполняли их вживую в самых невероятных местах.

Сравнивать Ваню тогда и сейчас мне сложно, всё же наше общение всегда ограничивалось строго вопросами музыки, и на границы панибратства мы не выходили. Так что я, пожалуй, и отвечая на этот вопрос, ограничусь музыкой. Раньше его звуковой инструментарий был намного скуднее — гитара с дисторшеном или без, бас в линию, акустические или их имитирующие барабаны, скретчи на записях, вокал. Говоря жанрами — рэпкор, поп-панк, рок, регги. Это порой вызывало у меня чувство клаустрофобии. Теперь же, разучивая к концерту 3-го августа «На Марсе классно», «Open Air», «Всё как у людей», «Озеро», «Страну дождей» и др. я наслаждаюсь как раз разнообразием палитры звуков, теперь я слышу всё, чего мне не хватало тогда — много электроники, атмосферной и лоуфай, индастриала, глитча, собственно нойза, появились ультрагрязный гитарный тон, порой сваливающийся в блэк, и бас с эффектами.

– До сих пор много молодежи едут заграницу учиться, и возникает вопрос возвращаться или нет. Почему ты решил вернуться?
- И до учёбы, и в годы учёбы, и после учёбы я был массивным фаном нашего регионального DIY андеграунда. Группы (dr.Green, Bramborak/Bora, In Stora/Tesa, When My Authorities Fall, Žiurkės, Per Kryžių ir Kančią Tavo), автономные пространства (Green Club, Infoshopas, Zabadaks, XI20, ÜLASE 12), фестивали (TABUNS, Zombilendas, Darom, Padarom, Multicore, Sala, Swampfestas) тянули меня со страшной силой. Я просто не мог всему этому сопротивляться. Так что в моем случае с решением вернуться всё было очень просто. Сидел на работе в Европейском суде по правам человека, а хотел сидеть на репетиции в "Каблисе".

– Информация о тебе пошла широко, конечно, после поста Вани Нойза с песней "Страна дождей". Какие эмоции и мысли у тебя возникли, когда ты узнал, что Ваня переезжает в Литву, на твою родину?
- Узнав о его решении прописаться у нас, я испытал облегчение. Сильно уж как-то над ним сгущались тучи. Его переезд сопровождался экшеном — от организации репетиций для группы в "Каблисе", до грандиозного ночного роуд-трипа на Опеле Астре, с ночёвкой в том же Опеле Астре, из Вильнюса на границу с Псковской областью через Зарасай, Даугавпилс и Резекне, когда из автомобильных колонок пугал альбом латышей Tesa, а из новостных порталов пугали новости с ЗАЭС. Потом я привык, и сегодня мысль о том, что Ваня когда-то жил не в Литвe вызывает у меня когнитивный диссонанс. (улыбается)

– Простой банальный человеческий вопрос: видя сейчас как развивается группа, до каких масштабов она доросла - какие чувства это вызывает у тебя? Есть ли капля грусти, что ты не с ними?
- Капля грусти, что я не с ними есть, но это никак не связано с масштабом группы. Я просто очень люблю Ваню и Сашу. Для меня с самого начала было предельно ясно, что с этими людьми я с удовольствием провёл бы всю оставшуюся жизнь. Но жизнь одна, без умения выбирать тут никак, и я предпочёл свою повестку. В правильности своего решения я не усомнился никогда, но каплю грусти с моей щеки это не смахивает… ;)

– Как я уже знаю, ты и сейчас играешь в Вильнюсе на концертах. Расскажи немного как сложилась твоя жизнь в Литве по возвращению и с кем ты играешь сейчас?
- Вернувшись в Литву (процесс не был линеарным), я погрузился в мир панк-концертов, много играл, записывал, делал мерч, моей базой на 16 лет стал клуб XI20. Постепенно из этой деятельности вырос Lapkričio dvidešimtosios orkestras, панк-оркестр из 8 музыкантов. Я там играю на барабанах и пишу тексты. Кроме этого, я веду на Radio Vilnius передачу про сопутствующие творчеству музыкальные скетчи/наброски, она так и называется — PO SKĖČU.

– Мы очень ждем концерта, аренда квартир на эту дату давно закончилась. Какие у тебя ощущения перед концертом на главной сцене в родном городе? С группой, с которой не играл 20 лет? Есть ощущение "встречи выпускников"?
- Ощущения встречи выпускников у меня почему-то нет, ощущения того, что происходит что-то экстраординарное тоже нет. Может быть потому, что сыграть концерт — это норма моей жизни: были концерты с Ваней, потом были концерты без Вани, а сейчас будет концерт с Ваней, а потом будет концерт без Вани. Всё просто! (улыбается) Не усмотрите, однако, в моих словах цинизма. Поверьте, я ответственно и с большим удовольствием готовлюсь, настроен максимально насладиться действом и, конечно, волнуюсь. (улыбается)

А, вот ещё что хочу добавить: я никогда в жизни не ходил на работу в Висагинасе. Я просто не понимаю что значит проснуться, скажем, в третьем микрорайоне, сделать зарядочку, заскочить в магазин и отправиться на выполнение трудовых задач, скажем, во второй (улыбается). И вот этот надвигающийся опыт сходить на работу в Висагинасе меня, на самом деле, сейчас очень занимает. Я проснусь на "Павасарисе", зарядочку делать не буду, чтобы потом палки на концерте из натруженных рук не повываливались, и направлюсь потихонечку во второй на саундчек (улыбается).

– Говоря слово Висагинас, какие 3-5 первых ассоциаций у тебя возникает?
- Так вышло, что в городе я почти никого не знаю и никак не социализируюсь. Хотя бываю постоянно. Для меня это пространство, где я могу побыть один. Такие и ассоциации — лес, озеро, дача, костёр, чтение в гамаке.

/////

- Andrejau, ar grojai kokioje nors Visagino grupėje ar šis pomėgis atsirado jau studijų metais?
- Mano atrodo, viskas, ką dariau Visagine, tai grojau. Turėjome garažą su aparatūra trečiame mikrorajone, ten repetavome ir įrašinėjome kelis metus. Nuo 1998 iki 2001 metų tai darėme labai aktyviai, paskui išlaikėme baigiamuosius egzaminus ir klasikinis visaginiečių išsiskirstymas.

– Buvo laikas, kai „Orbita“ buvo labai gyva ir Visagine buvo daug subkultūrų. Kaip prisimeni to meto miesto muzikinį gyvenimą? Galbūt jūs taip pat grojai „Orbitoje“ ar lankei vakarėlius?
- Man įsiminė miesto muzikinio gyvenimo dvilypumas: buvo „Orbita-Banga“ ašis ir „Trikampis-kamory-garažai“ ašis. Pirmieji atstovai grojo vietiniuose renginiuose koverius, o antrieji be perstojo kūrė ir įrašinėjo savo kultinius black metal albumus (juokiasi). Aš tikrai buvau tarp tų, kurie užsiėmė savo kultinių black metal albumų kūrimu ir įrašymu. Mieste ypatingai nesirodžiau, stengiausi dažniau važiuoti į Vilnių į kasetų parduotuvę „Zarazza“, susirašinėjau su sostinės grupėmis, kurias rasdavau per legendinę svetainę www.hardcore.lt. Nors, žinoma, puikiai žinau, kas yra "seišanai" (session) „Orbitoje“, ir net kelis kartus grojau ten su Visagino pankų grupe „ДемонтажЪ“.

- Kaip tu prisimeni 2000-ųjų laikotarpį, kraustymasį Maskvą? Kaip susipažinai su Vania Noize? Kaip jį prisimeni tais metais? Kas pasikeitė dabar?
- Tas laikotarpis man buvo begalinis stresas, nes po palyginti ramaus gyvenimo Visagine, aš staiga tapau filologijos studentu, ant kurio krito visos pasaulio knygos ir teorijos apie literatūrinio teksto analizę… (šypsosi). Be to, užsienyje gana greitai supratau, kad nepaisant tuometinių, švelniai tariant, sunkumų su valstybine kalba, Lietuva yra namai, o Vilniaus pankų scena yra norima savirealizacijos platforma. Ir štai šioje aplinkoje susipažinau su Vania ir jo nuolatiniu bosistu Sasha. Vaikinai buvo tikra atgaiva man! Mes studijavome tame pačiame universitete ir gyvenome tame pačiame bendrabutyje, kur žmonių trūkumas mus pamažu sujungė į gyvą muzikinį kolektyvą Protivo Gunz. Vania visada turėjo daug medžiagos, ir apie kūrybinius vargus galiausiai galėjau pamiršti (šypsosi). Mes tiesiog išmokdavome paruoštus kūrinius ir atlikdavome juos gyvai pačiose neįtikėtiniausiose vietose.

Sunku lyginti Vanyą tada ir dabar, nes mūsų bendravimas visada buvo griežtai susijęs su muzika ir niekada neperžengė draugystės ribų. Tad atsakydamas į šį klausimą, apsiribosiu muzika. Anksčiau jo garsinis instrumentarijus buvo daug kuklesnis – gitara su distoršenu arba be jo, bosas tiesiai, akustiniai arba juos imituojantys būgnai, įrašų skrečiavimai, vokalas. Kalbant apie žanrus – rapcore, pop-punk, rock, reggae. Tai kartais man sukeldavo klaustrofobijos jausmą. Dabar, besiruošdamas rugpjūčio 3-iosios koncertui „На Марсе классно“, „Open Air“, „Всё как у людей“, „Озеро“, „Страну дождей“ ir kt., mėgaujuosi įvairia garso palete. Dabar girdžiu viską, ko man trūko tada – daug elektronikos, atmosferinės ir lo-fi, industrinio, glitch, pačio noise, atsirado ultra-purvinas gitaros tonas, kartais nukrentantis į black, ir bosas su efektais.

– Vis dar daug jaunimo išvyksta mokytis į užsienį, ir kyla klausimas, ar grįžti, ar ne. Kodėl nusprendei grįžti?
– Ir prieš studijas, ir studijų metais, ir po jų buvau didžiulis mūsų regiono DIY undergroundo gerbėjas. Grupės (dr.Green, Bramborak/Bora, In Stora/Tesa, When My Authorities Fall, Žiurkės, Per Kryžių ir Kančią Tavo), autonominės erdvės (Green Club, Infoshopas, Zabadaks, XI20, ÜLASE 12), festivaliai (TABUNS, Zombilendas, Darom, Padarom, Multicore, Sala, Swampfestas) mane labai traukė. Aš tiesiog negalėjau tam atsispirti. Taigi mano atveju sprendimas grįžti buvo labai paprastas. Sėdėjau darbe Europos žmogaus teisių teisme, o norėjau sėdėti repeticijoje „Kablyje“.

– Informacija apie tave plačiai pasklido, žinoma, po Vanios Noizo posto su daina „Strana Dozhdej“. Kokios emocijos ir mintys kilo sužinojus, kad Vania persikelia į Lietuvą, tavo gimtinę?
– Sužinojęs apie jo sprendimą apsigyventi pas mus, pajutau palengvėjimą. Kažkaip stipriai virš jo buvo susikaupę debesys. Jo persikėlimą lydėjo veiksmas – nuo grupės repeticijų organizavimo „Kablyje“ iki didžiulės naktinės kelionės automobiliu „Opel Astra“, su nakvyne tame pačiame „Opel Astra“, iš Vilniaus į pasienį su Pskovo sritimi per Zarasus, Daugpilį ir Rėzeknę, kai iš automobilio kolonėlių skambėjo latvių Tesa albumas, o iš naujienų portalų gąsdino žinios apie ZAE. Po to pripratau, ir šiandien mintis, kad Vania kadaise negyveno Lietuvoje, sukelia man kognityvinį disonansą (šypsosi)

– Paprastas banalus žmogiškas klausimas: matydamas, kaip dabar vystosi grupė ir iki kokių mastų ji išaugo, kokius jausmus tai tau kelia? Ar yra lašelio liūdesio, kad nesi su jais?
– Lašelis liūdesio, kad nesi su jais, yra, bet tai niekaip nesusiję su grupės mastu. Aš tiesiog labai myliu Vanią ir Sashą. Man nuo pat pradžių buvo aišku, kad su šiais žmonėmis norėčiau praleisti visą likusį gyvenimą. Tačiau gyvenimas yra vienas, be gebėjimo rinktis niekaip, ir aš pasirinkau savo kelią. Niekada neabejojau savo sprendimo teisingumu, bet tas lašelis liūdesio nuo mano skruosto niekada nedingo… ;)

– Kaip jau žinau, tu ir dabar groji Vilniuje koncertuose. Papasakok šiek tiek, kaip susiklostė tavo gyvenimas Lietuvoje po grįžimo ir su kuo dabar groji?
– Grįžęs į Lietuvą (procesas nebuvo linijinis), pasinėriau į pankroko koncertų pasaulį, daug grojau, įrašinėjau, kūriau atributiką, mano baze 16 metų tapo klubas XI20. Pamažu iš šios veiklos išaugo „Lapkričio dvidešimtosios orkestras“, pankroko orkestras iš 8 muzikantų. Ten groju būgnais ir rašau tekstus. Be to, vedu radijo laidą Radio Vilnius apie kūrybos lydinčius muzikinius eskizus/piešinius, ji vadinasi „PO SKĖČU“.

– Mes labai laukiame koncerto, butų nuoma tą datą jau seniai baigėsi. Kokie tavo jausmai prieš koncertą pagrindinėje scenoje gimtajame mieste? Su grupe, su kuria negroji 20 metų? Ar yra „klasės susitikimo“ jausmas?
– Klasės susitikimo jausmo neturiu, ir jausmo, kad vyksta kažkas ypatingo, taip pat nėra. Gal todėl, kad groti koncertą yra mano gyvenimo norma: buvo koncertai su Vanya, paskui buvo koncertai be Vanya, o dabar bus koncertas su Vanya, o paskui vėl bus koncertai be Vanya. Viskas paprasta! (šypsosi) Tačiau mano žodžiuose neieškokite cinizmo. Patikėkite, aš atsakingai ir su dideliu malonumu ruošiuosi, esu nusiteikęs maksimaliai mėgautis renginiu ir, žinoma, jaudinuosi. (šypsosi)

O, dar ką noriu pridėti: niekada gyvenime nedirbau Visagine. Aš tiesiog nesuprantu, ką reiškia pabusti, tarkim, Trečiajame mikrorajone, padaryti mankštą, užsukti į parduotuvę ir eiti atlikti darbo užduočių, tarkim, į Antrąjį (šypsosi). Ir štai šis artėjantis patyrimas eiti į darbą Visagine mane iš tikrųjų labai domina. Aš pabusiu „Pavasaryje“, mankštos nedarysiu, kad paskui lazdelės koncerte neiškristų iš pavargusių rankų, ir po truputį keliausiu į Antrąjį į soundchecką (šypsosi).

– Išgirdęs žodį Visaginas, kokios 3-5 pirmos asociacijos tau kyla?
– Taip nutiko, kad mieste beveik nieko nepažįstu ir niekaip nesocializuojuosi. Nors nuolat ten būnu. Man tai erdvė, kurioje galiu pabūti vienas. Tokios ir asociacijos – miškas, ežeras, sodas, laužas, skaitymas hamake.